Четвертый тост - Страница 59

Взявши Нидерхольма за шкирку, как нашкодившего котенка, в темпе потащил его в ту сторону, где у поваленного ствола лежала незадачливая Лиза, не подумавшая в свое время, что есть места, куда, безусловно, не стоит ездить на заработки.

За ними двинулись оба оперативника и оказавшиеся не у дел Костя с Герой. Упершись ногой в плечо трупа, Сергей перевернул его на спину без малейших эмоций и громко спросил:

– Ты ее знал? – и в воспитательных целях наклонил пленного пониже, чтобы уперся рожей в сведенную смертным оскалом физиономию.

Нидерхольм дергался и шарахался, но Сергей, выдержав его в такой позиции должное время, приподнял не раньше, чем убедился, что клиент проникся. И рявкнул:

– Повторяю вопрос! Ты ее знал?

– Эт-та девушька – боец сопротивления…

– Была, – хмуро сказал Сергей. – Ну, ты видел, что из нее получилось? А из остальных? Отвечать, тварь! – и встряхнул пленника так, что у того громко лязгнули зубы. – Ну?

– В-видель…

– Вот, давно бы так, – сказал Сергей вполне миролюбиво. – А не приходило ли вам в голову, милейший господин Нидерхольм, что и вы можете составить им компанию? Прямо сейчас.

– Ви шутите?

А еще европеец, солидный человек… – поморщился Сергей. – Ну какие тут могут быть шутки? Здесь, – он коротким жестом обвел окружающую местность, – нет ни закона, ни порядка, ни власти. Здесь есть только мы. А вы, кстати, и под Женевскую конвенцию не попадаете даже… Так, непонятно кто.

– Мой пассепорт…

– А нету никакого пассепорта, – усмехнулся Сергей, взял у Самеда синюю книжечку с тисненым золотом гербом и поднес к ней паршивую одноразовую зажигалку. – Сгорит сейчас ваш пассепорт – и что? Мы – ребята не болтливые. И получится еще один неопознанный труп… впрочем, если вас даже кто-то потом ухитрится опознать, вам, во-первых, будет глубоко все равно, а во-вторых, нас будет не в чем упрекнуть. Откуда мы знали, обстреливая колонну, что среди бандитов – иностранный подданный, попавший в страну нелегально? Мы же не телепаты, в конце-то концов…

– Ви не посмеете…

– Да неужели? Интересно, почему это? – Он встряхнул пленника за шкирку. – Я вам скажу больше, господин Нидерхольм. Именно потому, что мы не телепаты, не можем ручаться, что вы и в самом деле честный журналист. А вдруг вы – разведчик? Шпион, а? И на самом деле не статейки кропаете, а учите боевиков подрывному делу. Или военные секреты собираете. А? Что, безумное предположение? Почему безумное, интересно? Потому только, что у вас патлы до плеч вокруг лысины свисают? Как будто шпион должен непременно стричься на армейский манер. Наоборот…

– Боже мой, что вы такое говорите! – воскликнул Нидерхольм, уже находившийся в должном расстройстве чувств. – Я только журналист, не более чьем эт-то…

Сергей подмигнул Косте, и тот выдвинулся на сцену. Схватив Нидерхольма за шкирку и приблизив лицо, бешено заорал с самой что ни на есть натуральной яростью:

– Да я таких журналистов на тот свет отправлял! И с тобой цацкаться не буду, тварь лысая!

Капитан Курловский, опять-таки после соответствующего подмигиванья, медленно вытянул руку с ножищем, так, чтобы жуткое посверкивавшее лезвие оказалось перед глазами клиента. Попало в фокус, так сказать. Грозно процедил:

– Я тебе сейчас брюхо вспорю, лысая морда, и будешь подыхать три часа, кишки за собой волоча…

– Что эт-то такое? – взвизгнул Нидерхольм, отодвинувшись от клинка, насколько удалось. – Позовите вашего старшего офицера…

– Ему не до вас, – безжалостно сказал Сергей. – Только что убили нашего товарища, солдаты возбуждены и злы… Дипломатического конфликта из-за вас не будет, не ждите.

– Да что вы с ним церемонитесь? – возмущенно вопросил Краб, звонко щелкая затвором автомата у самого уха варяжского гостя. – Виски с содовой ему еще предложите… Ребята, времени у нас мало, скоро прилетят вертолеты…

– Вот именно, – кивнул Сергей. – Пора кончать со светскими беседами… Э, нет! – отстранил он Курловского. – Труп со следами ножевых ранений – это уже подозрительно. Могут возникнуть вопросы. Отведите его в сторонку и дайте по нему из автомата, только издалека, чтобы следов на одежде не осталось. Вот тогда все будет в порядке – бежал человек в камуфляже, вылитый боевик, по нему стрельнули сгоряча, кто ж знал, что он свободную прессу тут представляет… Ну, живее, живее!

Подхватив Нидерхольма, Костя с Крабом потащили его в сторону, к голым деревьям. Господин иностранец упирался и орал, ему слегка приложили по шее, пнули пару раз под пятую точку…

Вряд ли этот тип читал бессмертный роман Богомолова с полным и профессиональным описанием «экстренного потрошения». Но даже если и читал каким-то чудом, у него сейчас, ручаться можно, вылетела из головы любая беллетристика. Смертушка была совсем рядом, обдавая ледяным дыханием, и не умилостивить ее ни воплями, ни барахтаньем…

Сергей затянулся сигареткой, глубоко, жадно, не отрывая глаз от возни у поваленного дерева. В сердце у него сейчас не было ни капли гуманизма, потому что совсем недалеко лежал Булгак, и оттого, что потери были планируемыми, на душе легче не становилось, наоборот, есть вещи, к которым привыкнуть невозможно…

Он размашистыми шагами направился к дереву, видя, что ситуация достигла надлежащего градуса: Нидерхольма пытались отпихнуть подальше от себя, а он, наоборот, прямо-таки лип к двум суровым палачам – должно быть, крепенько у бедняги в голове засело «только издалека»… Дозрел клиент до нужной кондиции, чего уж там…

Жестом усмирив экзекуторов, Сергей присел на корточки рядом с насмерть перепуганным импортным человеком и перешел на английский, справедливо рассудив, что на сносный прежде русский Нидерхольма при таких обстоятельствах полагаться не стоит: