Четвертый тост - Страница 46

К оглавлению

46

Рация ожила примерно в три сорок шесть:

– Внимание! На моем направлении – два пацака! Идут по стеночке!

– Понял тебя, второй.

– Всем – готовность.

– Третий говорит. На моем направлении – еще двое. Движутся параллельным курсом по другой стороне. Автоматы держат в открытую.

– Мои тоже.

– Все напряглись! Работаем по раскладу!

Те, кто сидел в квартире, быстренько прокрутили в уме картину окружающего, они прекрасно помнили, где кто засел, а как же иначе? Две двойки приближались к их дому с разных сторон по параллельной улице, что ни о чем еще не говорило пока; может, в той квартире, где варили на костерке похлебку, есть невеста и это ее пришли воровать…

– «Капкан», «капкан»! Мои пацаки свернули на вашу стрит!

– Понял тебя, понял…

– Мои темпа прибавили, сближаются…

– Больше никого в окрестностях, чисто.

– Эфира не фиксирую.

– Пацаки наблюдают за домом из-за угла соседнего…

– Мои стоят…

Они обменялись быстрыми жестами, и Сергей с Булгаком выскользнули на лестничную площадку, поднялись чуть выше, притаились меж этажами.

– Пацаки двинули в подъезд.

– Мои – на той стороне улицы, определенно страхуют…

– Когда начнется, снимайте этих подстрахуев сразу. За шум не взыщу, наоборот…

– Поехали!

Ну, смотри у меня, старче божий, – шепотом напутствовал Курловский, ради экономии времени разрезав путы на Исмаиле острейшим ножом. Поднял его на ноги, подтолкнул к двери, в которую уже тихо скреблись. На цыпочках двинулся следом, уперши в спину Исмаилу пистолет.

– Кто там? – вопросил Исмаил, невольно отодвигаясь от дула пистолета, пока хватало места в крохотной прихожей.

– Я от дедушки Мурада, он бензином торгует…

– Бензин мне не нужен, а солярку для генератора возьму, будет в самый раз…

– Открывай быстрее!

Лязгнул самодельный засов. Исмаил отступил, а потом нервишки у него не выдержали – и он метнулся в сторону, прижался к стене. Это нарушало планы Курловского, но – самую чуточку. Капитан, чьи глаза давно привыкли к темноте, поймал стоявшего у двери за кисть правой руки и мощным рывком дернул в прихожую, пропустил мимо себя, как опытный тореадор пропускает быка. Еще на лету визитер лишился автомата, получив взамен шокирующий удар по одной из самых болевых точек организма, уже в комнате был подхвачен Костей и отправлен в угол в лежачем положении.

Чуть ли не в ту же самую секунду на лестнице загремела автоматная очередь, оглушительная в замкнутом пространстве, – второй, оказалось, не стал подниматься к двери, а затаился у самого входа и сейчас палил наугад. Со стен так и летела бетонная крошка.

Ему никто не ответил – зачем зря переводить патроны на бессмысленную перепалку? – и он проворно выскочил на улицу, наивно полагая, что от этого ему станет легче.

Та м его и достала очередь то ли Сереги, то ли Булгака – те, кто остался в квартире, не смогли определить достаточно точно. Ночная тишина моментально испарилась к чертовой матери – на улице лупили автоматы, от всей души, взахлеб.

Очень быстро один замолчал как бы сам по себе – за трескотней «Калашниковых» не удалось бы расслышать негромкого, сухого хлопка снайперки, снабженной к тому же длинным пламегасителем, не позволявшим точно определить, откуда раздался выстрел.

Второй автоматчик, судя по производимым им звукам, припустил вдоль улицы, огрызаясь уже очередями покороче, вспомнив об экономии патронов. Бежал он недолго – внезапно настала тишина.

И тут же заработала рация:

– Чисто в округе, чисто. Финал, команда!

Услышав это, Курловский совершил странный на первый взгляд поступок, но тем не менее заранее предписанный: открыв дверь в маленькую комнатку, кинул туда гранату и тут же захлопнул дверь за собой, прижался к стене. Ахнуло на совесть, аж стены задрожали, пустую комнатушку сотрясло, взрывная волна вырвалась наружу, смахнув закрывавшую окно тряпку к чертовой матери…

На улице уже рычал БТР, хлеща узкими лучами фар по стенам домов, слышались громкие команды, подъехал еще грузовик, из него шумно выпрыгивали солдатики. Топот, суматоха, кто-то горластый распоряжается, перемежая приказы неизбежными словами-связками, суматоха, гам, последние бойцы сыплются из кузова, вспыхнуло с полдюжины фонариков, кто-то в воздух пальнул для солидности…

Одним словом, симпозиум с танцами.

Три поднятых на улице трупа забросили в грузовик, а тех трех, что попали в плен живехонькими, протащили до кузова завернутыми в заранее припасенный брезент. Так что сторонний наблюдатель – нельзя было исключать, что он все же сидит сейчас тихой мышкой на одном из окрестных чердаков – имел все основания заключить, что живым в плен не попал никто, одних жмуриков таскали. Для создания этого же впечатления и рванули гранату в помещении. Нельзя утверждать наперед, что Джинна удалось переиграть, но они сделали все, что могли, старательно создавая иллюзию, будто группа захвата встретила в квартире самое что ни на есть ожесточенное сопротивление, а юный фанатик, вовсе даже не исключено, успел выдернуть чеку, то ли взлетев на воздух в гордом одиночестве, то ли прихватив с собой на тот свет кого-то из презренных гяуров.

Сверхзадача в данном случае была – показать откровенно, что Джиннову явку в одночасье разнесли вдребезги и пополам. Такова была воля начальства, а что за всем этим стояло и какие потаенные комбинации игрались, никому знать и не полагалось. Как обычно.

Глава четвертая
Скромные трудовые будни

Грузовик остановился меж подъездами. Первым из кузова выскочил прапорщик Булгак, бдительно оглянулся, отошел на пару шагов и застыл, картинно держа пулемет на изготовку. Следом спрыгнули остальные.

46