Четвертый тост - Страница 23

– Ладно, поехали, – решился он. – В оба смотрите…

И повел «зилок» на второй скорости по проселку, свободной рукой расстегнув на куртке пару пуговиц, так, чтобы пистолет, висевший под мышкой в «горизонталке», стал еще более доступен для моментального употребления.

С документами у них с Сергеем обстояло как нельзя лучше – ну как же, частное охранное предприятие, совершенно законное хранение и ношение. Что интересно, у Заурбека были примерно такие же корочки, на Костин взгляд, даже не подделанные, а выправленные где-то легальным образом. Поймать бы ту падлу, что джигиту эти корочки выдала, и поговорить с ней по душам, вдумчиво и обстоятельно…

Ага! Слева, на обочине, стояла вишневого цвета «семерка» с синей мигалкой на крыше, а возле бдительно прохаживались два субъекта в камуфляже и ботинках с высокими берцами. На груди у обоих – начищенные бляхи. В машине – еще двое, кажется, в цивильном. Интересно. Очень интересно. На инструктаже особо подчеркивалось, что любые патрули, оперирующие на дороге, будут непременно на «правильных» машинах, то есть служебных, носящих должную раскраску, обозначения и бортовые номера. Конечно, в жизни случается масса нестыковок, и какой-нибудь отдел по борьбе с чем-то там противозаконным вполне мог, вопреки строгим приказам, именно сегодня крутить какую-то свою операцию. Столько еще в нашей жизни раздолбайства…

Ближайший к ним камуфляжник замахал полосатой палкой, явно и недвусмысленно приказывая остановиться. Из оружия у него – лишь кобура на поясе, прицепленная на вермахтовский манер. На плече у второго – «Калашников» довольно старого образца, собственно, патриарх и прародитель, АК-47. Что, местная милиция до сих пор пользует такое старье?

Самое непрофессиональное в обращении с автоматом как раз и заключается в таком вот его расположении – на правом плече, стволом вниз. В случае чего стрелять можно только с пояса и неприцельно, к плечу не вскинешь. Человек, битый жизнью, знает несколько других способов, не позволяющих терять драгоценные секунды: на «петле», на левом плече, на груди. Полное впечатление, что мента не клевал еще жареный петух…

Из машины выбрались еще двое, в штатском, разомкнулись и встали по обочинам дороги. Оружия у них не заметно.

– Выйти из кабины! – рявкнул тот, что с жезлом. – Документики приготовить!

Автоматчик откровенно взял кабину на прицел, так и не сняв свою дуру с плеча, полагая, видимо, что одного ее вида вполне достаточно.

– Бдительно и чистенько… – почти не разжимая губ, сказал Костя и первым, как и надлежало водителю, вылез из кабины.

И протянул документы левой рукой, оставляя правую свободной для более важных надобностей. В конце концов, он мог вполне оказаться и левшой, правила дорожного движения левшей нисколечко не дискриминируют…

В секунды у него создалось стойкое убеждение, что типа с жезлом интересуют не права и прочее им сопутствующее, а в первую очередь накладная на груз. Двое в штатском передвинулись в противоположную от Кости сторону, к правой дверце, тут же оттуда послышалось:

– Руки на виду держать! Три шага назад!

– В чем дело, командир? – лениво поинтересовался Костя, левой же рукой шумно почесывая в затылке с видом крайнего простодушия.

– Поговори, – столь же лениво бросил камуфляжник, засовывая все поданные ему документы в нагрудный карман. – Кругом. И три шага вперед. Кому говорю? – И для пущей внушительности положил руку на кобуру.

Вот оно!!! Жетоны у обоих с первого взгляда, как настоящие – кружочек цветов российского триколора в центре, надпись «Патрульно-постовая служба»… вот только номера у обоих принятым в МВД кодам данной области НЕ СООТВЕТСТВУЮТ! И соседним тоже, жуткая цифровая галиматья!

По ту сторону кабины послышался вскрик – кажется, удивленный – и яростный рык Заурбека:

– Бей!!!

Костя уже не колебался. Как шагал от милиционеров, так и упал – навзничь, словно в воду прыгал, совершенно неожиданно для парочки. Еще падая, вырвал пистолет из кобуры; держа его обеими руками, выстрелил дважды, как раз в тот миг, когда ощутил спиной и затылком твердую весеннюю землю.

Короткая очередь прошила воздух высоко над ним, примерно в том месте, где располагались бы его голова и торс, останься он на ногах. Все было ясно. Он перекатился влево – чтобы сбить противнику прицел, разворачивать оружие вправо чуть труднее, чем влево, такова уж человеческая моторика…

Автоматчик уже заваливался, руки выпустили нелепо повисшую на ремне бандуру. Костя выстрелил в третий раз из того же положения – навзничь на земле, вытянутые руки сжимают оружие, извернулся, как кошка, вскочил на ноги и одним броском преодолел расстояние, отделявшее его от оравшего камуфляжника: тот корчился на земле, так и не успев выхватить пистолет, держа раненую ноженьку обеими руками. Насел, отключил в два удара, уже слыша, как по земле яростно грохочут подошвы, – к ним в стремительном броске неслась троица из замыкавшей машины.

Жестом показав им, чтобы позаботились о раненом – можно было и пристрелить к чертовой матери, но как же без языка в такой вот ситуации? – обежал грузовик.

Там тоже все было в полном порядке. Один штатский лежал в неестественной позе готовенького, второй, уткнутый рожею в мать – сыру землю, пробовал по дурости своей барахтаться, абсолютно без пользы, конечно. Сергей одной рукой фиксировал его выкрученную верхнюю конечность, а другой отпихивал Заурбека, возбужденно плясавшего вокруг и норовившего отвесить поверженному хорошего пинка. Увидев Костю, сын вольных гор заорал: